Православная жизнь

Повелевается всем православным христианам причащаться часто, во-первых, Владычними заповедями Господа нашего Иисуса Христа, во-вторых, Деяниями и Правилами святых Апостолов и священных Соборов, а также свидетельствами божественных отцов, в-третьих, самими словами, чином и священнодействием святой Литургии, а в-четвертых, наконец, собственно самим Святым Причащением.

Когда мы думаем о покаянии, нам всегда представляется темная или серая картина скорби, сжатого сердца, слез, какого-то неизбывного горя о том, что наше прошлое такое темное и недостойное: недостойное ни Бога, ни нас самих, ни той жизни, которая нам предложена. Но это только одна сторона покаяния или, вернее, это должно бы быть только одно мгновение. Покаяние должно расцветать в радость и в подвиг. Без этого покаяние бесплодно, без этого то, что могло бы быть покаянием, превращается в раскаяние - бесплодное и, часто, такое, которое убивает жизненную силу в человеке вместо того, чтобы его возбуждать и обновлять.

Следуя руководству Святой Церкви, мы исповедуем, что не только православные угодники Божий живут по смерти , но и все верующие не умирают, но живут вечно о Господе , что «из мертвых восстанием Христовым смерть уже не обладает умершими благочестив» , что Господь лишь к жизни другой переселяет рабов Своих , ибо по слову Христову Бог несть мертвых, но живых, вси бо Тому живи суть . Поэтому умирающие о Господе православные христиане не перестают быть членами Святой Церкви, сохраняя с Нею и со всеми остальными Ее чадами самое действительное, реальное, живое общение.

Нынешний век недаром называют веком абсурда. Поэты и драматурги, живописцы и скульпторы изображают наш мир бессвязным хаосом, а нас самих - бездушными хаотическими частицами. Политика, независимо от направления и оттенка, стала всего лишь ширмой, временно придающей вселенскому развалу жалкое подобие порядка. Борцов за мир и проповедников насилия объединяет абсурдная уверенность, что человечество способно исправить невыносимое положение своими собственными жалкими силами и губительными средствами. Серьезные философы, ученые, государственные и религиозные деятели, либо молчат, прячась за безответственными масками специализации и бюрократии, либо, рассуждая о нашем неустройстве, рекомендуют нам такие убеждения как обветшалый оптимизм "веры в человека", безнадежный стоицизм, иррационализм слепого поиска, или же просто "убеждения" как таковые, самоубийственную веру "во что бы то ни было".

Немного можно видеть благочестивых семейств в нынешнее время. Многие как будто совсем лишены благословения Божия. То раздоры и постоянные несогласия между мужем и женой, то непочтение в детях, то дурное развратное поведение одного из них, то плачут родители от детей, то дети не видят в родителях того, что желали бы и что должны бы видеть в них. А там неверие проникло в семью и заразило даже лучших членов ее. На глазах у всех есть такие семьи: семьи несчастные, даже такие, где кто-то покончил жизнь самоубийством - кто от беспорядочной жизни, кто от не исполнившихся желаний. И, что удивительно, все это происходит при обилии материальных благ. Только бы жить и радоваться, да Бога благодарить, а они ни того, ни другого не делают, а погибель вечную добровольно избрали себе уделом, как будто для нее и родились.

К Таинству брака, на котором основывается вся дальнейшая судьба зарождающейся семьи, у нас относятся с тем же, если еще не с большим легкомыслием, чем к другим Таинствам.
Не то что часто, но теперь в большинстве случаев даже верующие люди заключают брак не по той испытанной душевной склонности к достойной девушке, у которой муж всегда найдет нравственную поддержку и которая станет прекрасной матерью христианской семьи, а по мимолетному телесному влечению к такой особе, которая ничего, кроме физических ласк, дать человеку не может, которая никогда не станет домовитой хозяйкой, а своими чрезмерными требованиями от мужа на наряды и всякие прихоти сделает из жизни мужа настоящий ад.